В 1931 году первый секретарь Ленгоркома ВКП (б) С.М. Киров получил письмо из села Русско-Высоцкого Ленинградского пригородного района, в километре в сторону от большой дороги, ведущей из Красного Села в Нарву, с приглашением посетить колхоз «Заветы Ильича». Колхоз был создан ещё за десять лет до сплошной коллективизации, вскоре после отражения Юденича, первоначально назывался «Высоцким», а затем расширился, объединившись с мелкими артелями соседних деревень. Руководство колхоза обещало «особенно приятно удивить» такого желанного гостя.

Конечно, Киров больше интересовался развитием промышленности и городами, но и сельская местность области ему была небезразлична, тем более, в письме речь шла и о «сближении города и деревни».

Приглашение Киров принял, известив председателя колхоза срочной телеграммой.

И, когда Киров прибыл в усадьбу колхоза, то его встретили не только русским караваем и солью. Ему и сопровождающим лицам поднесли виноград, апельсины, лимоны. Это действительно удивило Кирова, и он поинтересовался, откуда у них это. Колхозники не без некоторой гордости заявили, что вырастили это сами.

И уже после торжественного обеда Киров, сидя в кресле в доме правления колхоза, услышал следующее.

Оказывается, тропическим садоводством увлекался последний владелец усадьбы села Николай Степанович Вальватьев, устроивший у себя оранжереи. После свержения монархии он покинул Россию, а оранжереи пришли первое время в запустение. Но когда окрепла местная артель, кое-кто из старшего поколения предложил возобновить опыты Вальватьева. Не сразу, не вдруг, но удалось это устроить. Приглашали рабочих из самого Ленинграда, обслуживающих оранжереи Ботанического сада, чтобы всё правильно устроить, договаривались с сельчанами южных республик о поставке саженцев, вспоминали, как всё делалось при последнем владельце. Только оранжереи были теперь больше. Конечно, не всё удалось восстановить. Например, безвозвратно утраченными были кокосовые пальмы и мексиканские лаймы, – и их Вальватьев выращивал. Но – после нескольких лет труда удалось получить хороший виноград и некоторые цитрусовые. В условиях оранжерей их можно было получать круглый год.

Также главный агроном колхоза заметил, что и вне оранжерей они выращивают то, что досталось им от Вальватьева, например, выведенный им новый сорт капусты, предназначенный для северных районов, и к ним уже приезжали агрономы из колхозов Урала, Сибири и Дальнего Востока, чтобы развести эту капусту и у себя.

Киров распорядился, чтобы оранжерейные фрукты поставлялись в областные больницы. Хотя, наверняка, себя не обделил, но решил, что получать он их будет только трижды в год: в годовщину Октябрьской революции, на день памяти «Кровавого воскресенья» и к 1 мая – в честь международной солидарности трудящихся.

О дальнейшей судьбе оранжерейного хозяйства колхоза в Русско-Высоцком удалось найти только одно свидетельство – что при приближении гитлеровских войск к Ленинграду какая-то часть оранжерей была вывезена в Вологду и оттуда, по свидетельству местных железнодорожников, отправлена в среднеазиатские республики/