Пикалов мост через канал Грибоедова у пересечения с Крюковым каналом – объект культурного наследия России федерального значения, памятник мостостроительного искусства конца XVIII века.
А ещё – памятник двум крестьянам, сумевшим подняться в более высокие сословия и при этом сделать что-то хорошее для многих.
Название мост получил по фамилии подрядчика. Николай Иванович Пикалов происходил из богатой семьи монастырских крестьян, принадлежавших Тихвинскому Успенскому монастырю. Когда в 1764 году Екатерина II отменила право монастырей владеть крепостными, Пикалов вышел на волю. Богатство и род занятий, поскольку он входил в число так называемых «торгующих крестьян», позволили ему записаться в купцы, и со своей семьёй он перебрался в Новую Ладогу.
В те годы спрос на строевой лес, камень, а подчас и железные изделия для строительства был большой, и среди купцов Новой Ладоги сложилось своего рода сообщество, поставлявшее всё названное в столицу. Временами кто-нибудь из них выезжал по делам в Петербург, и, как правило, обязательно привозил с собой последние «нумера» тогда ещё нерегулярных «Санкт-Петербургских ведомостей», и затем они читались сообща. Вскоре после наводнения 1777 года начали перестраивать мосты через Екатерининский канал. Узнав об этом, Пикалов решил, что подряды на строительство мостов – выгодное дело, и направился в Петербург.
В столице Пикалов, добиваясь получения подрядов, встретился с поручиком инженерных войск Калинкиным.
Даниил Ефимович Калинкин, по происхождению тоже из крестьян, был записан по родной Калинкиной деревне, что не редкость и в более позднее время в России. Попав по очередному рекрутскому набору в солдаты, был вскоре определён в Понтонную роту, дислоцировавшуюся в лагере в девяти верстах от села Рыбацкого вверх по Неве. Отличался исправной службой и сообразительностью.
Выдвинувшись в унтер-офицеры, вместе со своей ротой участвовал в войне с Турцией, как раз в той кампании русские войска переправились через Дунай впервые со времён Киевского государства. В отставку вышел уже поручиком.
Будучи выходцами из крестьян, оба быстро сблизились, а затем эта дружба была скреплена и женитьбой Калинкина на одной из дочерей Пикалова, рано овдовевшей.
Многому научившись на службе, Калинкин разработал необычный для своего времени проект моста – в три пролёта, из которых средний – разводной, а опоры облицованы камнем. По замыслу Калинкина, такие мосты должны были строиться на Крюковом канале и в нижнем течении Екатерининского канала. Когда поручик ознакомил Пикалова с этим проектом, купец обрадовался и сумел получить подряды на строительство сразу трёх мостов.
Названия их сложились уже при строительстве: Пикалов, Калинкин и Аларчин. Первый – по фамилии подрядчика, в названии второго отставной поручик решил увековечить не столько себя, сколько родную деревню. Позже мост стал называться Мало-Калинкиным, чтобы отличать от Старо-Калинкина моста через Фонтанку. А с третьим произошла небольшая ошибка. Живя в Петербурге и участвуя в инженерных работах, Калинкин ознакомился с записками покойного кораблестроителя Андрея Игнатьевича Алатчанина, но почему-то упорно произносил и писал его фамилию как «Аларчин».
Все три моста строились с 1783 по 1785 год.
Также купец Пикалов и поручик Калинкин обратили внимание, какой ущерб их делу наносит пьянство. Они пресекали при любой возможности любое проявление пьянства среди строителей, и даже основали одно из первых в России трезвеннических обществ среди обывателей Коломны, как уже называлась эта часть столицы. Они составили устав этого общества, расписав даже штрафы и телесные наказания за его нарушение.
Это не понравилось местным кабатчикам, а особенно семье Перешивкиных, державшей кабак вблизи Пикалова моста. Владелец кабака и написал донос на трезвенническое общество в Тайную экспедицию. При обыске у Калинкина нашли несколько сочинений Н. И. Новикова и список «Придворной грамматики» Д. И. Фонвизина. Калинкин был обвинён в вольнодумстве и отправлен в Кексгольм, где и скончался, потрясённый пережитой несправедливостью. У Пикалова ничего не нашли, но он предпочёл вернуться в Новую Ладогу, и в столице больше не бывал.
Кабатчик Перешивкин после разгона трезвеннического общества через несколько лет даже пытался самовольно дать название Пикалову мосту – «Перешивкин мост». Однако обыватели Коломны подали прошение о сохранении исконного названия, и в 1798 году император Павел одобрил его. Мост остался Пикаловым.
На плане Санкт-Петербурга, составленном весной 1812 года, это название уже следует как общепризнанное. Рассказывают также, что питейный дом Перешивкиных был сожжён, и виновного искать не стали.
Позже Пикалов мост дважды перестраивался, и сейчас разводной пролёт заменён неразводным, но только этот мост сохранил исконный вид, в отличие от Мало-Калинкина и Аларчина. А ещё – с моста открывается живописный вид на Никольский морской собор и семь окрестных мостов: Могилёвский, Красногвардейский, Ново-Никольский мосты через канал Грибоедова – и Смежный, Старо-Никольский, Кашин и Торговый мосты через Крюков канал.
